GEOGRAFIA.ru

ГЕОГРАФИЯ.ру

Страноведческая журналистика

Главная страница     Личный опыт путешествий по странам

ЛИВИЯ: Сахарный песок

Предисловие
Вот так живешь, живешь. Так вот работаешь, работаешь (два раза .работаешь.). И вдруг раз, и отправляешься в Путешествие. А где оно начинается, это Путешествие, спрошу я Вас? В какой именно момент человек отрывается от привычной жизни и бросается с головой в его водоворот? Можно спорить: то ли когда он присаживается на чемодан на дорожку перед выходом из дома, то ли когда он прошел паспортный контроль в аэропорту. Но для меня это момент, когда почти одновременно происходят три события : Вы отключаете мобильный телефон, самолет отрывается от земли, и Вы опрокидываете рюмку чего-нибудь существенного. И вот тут то Вы чувствуете, что отключаетесь, отрываетесь и опрокидываете привычный порядок вещей.

19.01.05
Москва — Будапешт — Триполи
Итак — Ливия. Полное название страны — Великая Народная Арабская Социалистическая Ливийская Джамахирия — такое же долгое и загадочное как наш предстоящий путь в пустыне. Долгая дорога в дюнах.
Вслушайтесь в слово «джамахирия»… Слышите? Нечто ругательное и намекающее на то, что дела в государстве идут пока еще не очень.
В Ливии (с Вашего разрешения полный титул опускаю) крупнейшие в Африке разведанные запасы нефти и Сахарного песку. Ударение на втором слоге.
Хотя население страны составляет 5,5 млн. человек, а для сравнения в России, напомню, 142 млн., объемы добычи нефти двух стран сопоставимы. Вся нефтяная промышленность и недра в стране национализированы. Тогда где? Где все это, Ливия? Дай ответ! Не дает ответа.
Может быть, причина в экономических санкциях, которые в течение двенадцати лет тормозили развитие страны, держали ее в изоляции. Недавно санкции были сняты, и в Джамахирии был принят закон, поощряющий туризм. Страна открывается для внешнего мира, железный занавес поднимается, Ливия снимает чадру.
Как нас заверили, наша группа — первая большая организованная группа российских туристов в этой стране, хотя индивидуальные героические первопроходцы были и до нас.
Мы знали, что ввоз, распространение и потребление любых спиртных напитков в стране преследуется по закону. И если Вы думаете, что Вам грозит товарищеский суд или 15 суток, так и нет, — конкретная смертная казнь. И не почетная солдатская — от пороха и свинца, а банальный стул, хотя и электрический. Нормально? Не нормально! Естественно в свободной зоне Шерематьево-2 выпили на неделю вперед, как верблюды.
А дальше — взлет, посадка — Будапешт, взлет, посадка — Триполи, трансфер — гостиница, пять утра.

20.01.05
Триполи — Сабрата
Продолжительность сна — 2 часа. Не бодрый подъем, не доброе утро. Шквалистый ветер, дождь. Непогода навеяла такие строчки:
Мелкий дождь, — нет погоды сопливее.
Как будто мы в Москве, а не в Ливии.
Едем в Сабрату — древнеримский город. 80 километров в маленьком автобусе со скрюченными ногами, и ты понимаешь, как себя чувствует цыпленок табака.
Огромное количество хорошо сохранившихся (или плохо развалившихся) развалин. Колонны, стоящие на своих местах и упавшие, целые и разломанные на куски, восстановленные и безвозвратно утраченные. Глыбы, камни, камешки и песчинки.
Вокруг — ни души, других дураков, осматривать руины в такую погоду, нет. Ветер — прямо разбойничий, толкается, сбивает с ног. Море бушует. Ужасно холодно. Такая вот, блин, Африка. Не буду затягивать описание, а то Вы тоже замерзнете.
Лучше я Вам еще немножко страну поописываю (в хорошем смысле этого слова). И возьму для этого зеленую краску.
Широкий мазок, — и получился ливийский флаг, самый простой в мире — просто прямоугольник зеленого цвета. Зеленый — это цвет ислама.
«Зеленая книга» — программное наставляющее творение лидера Ливийской революции полковника Муаммара Каддафи.
Зеленая площадь — центральная площадь столицы, как у нас — Красная. Но у нас название — политически не окрашенное. Мы то понимаем, красная — значит красивая. А у них. Нет, Вы конечно можете предположить, дескать Зеленая — это от того, что — вся сплошь в деревьях и кустах. Чур, Ваша ошибочка, — как говаривали мои товарищи по октябрятской звездочке.
Зеленая — это политически зрелая, извините за каламбур.
Соответствующая цветовая палитра у зданий и улиц, как будто бетонные дома перемазаны зеленкой. Никакой наружной рекламы нет. Из средств наглядной агитации — только портреты Каддафи. Вообще город мне не понравился, какой-то бесцветный, тихий, скучный. Потом до меня дошло, почему. На улицах совершенно нет женщин. Только — мужики, какие-то неясные. А женщины где-то все отдыхают по хозяйству. Сказать : «Гюльчитай, открой личико», некому.
Кстати в стране разрешено многоженство, но, как утверждает наш гид Абдул, не всем оно по карману. Обычно у ливийского мужчины одна или две жены, или ни одной. Лицо будущей невесты можно увидеть только в присутствии ее матери и двух сестер, тут не поозоруешь. До женитьбы мужчина не должен иметь никаких сексуальных опытов, коран запрещает. О дозамужних опытах женщин, я извиняюсь, вообще нет разговора. Абдул, ему 30 лет, торжественно клал руку на все места и клялся, что не отведал еще запретного плода. Свежо предание.
Что едят в Ливии? Рис, просяную кашу, супы типа харчо, курицу, баранину, острые какие-то аджики.
Что не едят в Ливии? Сметану, колбасу и, конечно, свинину. В самолете в коробочке с едой даже кладут бумажку, так мол и так : «Гарантирую, что в этой еде нет свинины. Укладчица N8».
Что пьют? Прежде всего чай, очень сладкий, с листочком мяты, из маленьких стаканчиков. Кофе, кстати везде достаточно приличный. Воду и всякие цветные жидкости типа теккурилы, пардон, типа фанты. Да, совсем забыл; безалкогольное пиво. Что не пьют? Любой алкоголь. Хотя, говорят, в условиях подполья потихонечку гонят финиковый первач.
Дорожное движение на улицах столицы неформальное. Соблюдением правил никто себя особенно не утруждает, много импровизируют за рулем. Я бы употребил термин «произвольное катание», если не «броуновское движение». Дорожные указатели не обезображены латинскими буквами, а украшены затейливой арабской вязью. Наше их восприятие не информационное, а скорее эстетическое.
Цена бензина — 9 центов за литр. Как удачно выразился кто-то из наших: Когда-то здесь соль была дороже золота, а теперь бензин дешевле воды…

21.01.05
Триполи — Лептис Магнум — Себха
Наш путь лежит в Лептис Магнум. Это один из трех античных городов ( также Сабрата и Эа), по которым эта местность — Триаполитания, а впоследствии столица — Триполи, получили свое название. .Полис. по-гречески значит город; .три., и это самое удивительное, значит три. Когда-то Лептис процветал на торговом пути Африка — Европа. Туда — слоновая кость, рабы, дикие звери для арен. Оттуда — оружие, изделия ремесел. Город основали финикийцы, затем завоевали карфагеняне, затем завоевали римляне, затем завоевали вандалы, затем завоевали арабы, затем. — все. Как у Шекспира: «Дальше — тишина».
С 7 в. город позабыт, позаброшен, разрушается землетрясениями, заносится песками, исчезает. И только в 20 в. был раскопан (еще далеко не полностью) из-под 5 метрового слоя песка.
Политика Рима в отношении своих баз — колоний, таких как Лептис, была создать руками рабов качественные условия жизни для своих граждан, получая взамен их лояльность. Порт с маяком, храмы, огромные бассейны, театры, стадионы, бани с горячим паром и подогревом полов, ипподром, форум, — словом, все для человека. Форум мне напомнил современный супермаркет. Несколько входов-выходов, огромный холл, торговые галереи, тут же бар с винами и прохладительными напитками. Рядом — общественный туалет на 60 взлетно-посадочных мест. Туалет заслуживает отдельного описания. Просторный, он целиком построен из мрамора. В мраморных скамьях проделаны аккуратные отверстия подходящего калибра, а внизу под полом протекает водяной поток. Слив работает. Здесь совершались большие и малые дела. Процесс сопровождался дискуссиями на злободневные темы.
Погода сегодня хорошая. И мы с Серегой искупались в Средиземном море, вода — бодрящая, градусов 14.
Вечером вылетели в Себху.
Себха — столица Сахары. Кроме того, это — родина Каддафи. Не знаю, по какой из этих причин здесь построен международный аэропорт. Пустыня Сахара — самая большая песочница на Земле, она разлеглась на территориях 10 стран. Сахара занимает большую часть территории Ливии. Вот Вам и весь урок географии.
Слышите? Звонок. Это начинается урок истории. Итак, в средние века Ливия, как и вся Северная Африка — под властью арабов. Завоеватели, как водится, насадили свою культуру, язык, религию. С 16 в. по 20 в. Ливия — в составе Османской империи. С 1912 г. по 1941 г. — итальянская колония. С 1951 г. — суверенное королевство Ливия. 1969 г. — в результате революции к власти приходит тогда еще капитан Каддафи. Январь 2005 г.- исторический визит нашей группы.
Теперь арифметика. Повторяем цифры. Они, хоть и арабские, но родные. И это — единственное, кроме картинок, что доступно пониманию на вывесках, дорожных знаках, в книгах, газетах.
Арабский язык. Арабский письменный — это плавная каллиграфическая буквенная вязь, похожая на затейливый орнамент. Пишутся буковки справа налево. Вот собственно и все.
Арабский устный — таинственен, колоритен и коварен. Классическое вежливое приветствие ассалям алейкум — дословно означает — «мир Вашему дому»; загадочно звучащее шухран — обыкновенное «спасибо»; категорическое нан, хотя и похоже на «нет», означает «да», а позитивное ла — наоборот «нет». Если Вам скажут Сабах аль хер, не спешите обижаться и бросаться с кулаками, это — безобидное «доброе утро». В тоже время красивое джамилля, так и означает — «красивая».
Урок литературы. Не разбрасываясь, почтительно прикоснемся к классике — «Зеленая книга» М. Каддафи. Нельзя заподозрить в отличие от Л. И. Брежнева, что ее писал не сам автор, а группа помощников. Вот Вам прямая цитата. Длинная, но потерпите, это должен знать каждый:
«Женщина — человек. Мужчина — тоже человек. Следовательно, женщина и мужчина — в равной степени люди. . И все-таки мужчина — это мужчина, а женщина — это женщина. Почему? . В чем различие между мужчинами и женщинами, то есть между мужчиной и женщиной? . Женщина — особь женского пола. Мужчина — особь мужского пола. В силу этого женщина, как говорит врач-гинеколог, .имеет регулярное заболевание в виде ежемесячных кровотечений. Мужскому организму это явление не свойственно.. Таково суждение врача-специалиста. В силу различного физического строения, функции органов мужчины и женщины тоже различны. Материнство — функция, присущая женщине, а не мужчине. Всякое живое существо рождается, живет и умирает».
И далее столь же щедро по книге разбросаны золотые крупицы мудрости. Так то вот. А то бы так и прозябали в темноте и невежестве.

22.01.05
Себха — Джерма — Гата — Акакус
Ночевали в тростниковых хижинах кемпинга в окрестностях Себхи. Рядом деревня. Часа в три были разбужены оглушительным, многоголосым кукареканьем. И так не до третьих, а — до триста тридцать третьих петухов. После завтрака загрузились в джипы, и — вперед. Всего джипов пять, один из них — грузовой, в нем бензин, вода, еда, дрова, палатки. Кому интересно, внедорожники марки Toyota Land Cruiser. На вид надежные, а там посмотрим. Как говорят мусульмане: .Иншалла., — На все воля аллаха.
Въезд на территорию пустыни. КПП, проверка документов. Солдат махнул на прощанье рукой и сказал нечто непонятное, наверное, напутственное, типа: .Гуляй в песочек и не забудь совочек., — как говаривали в моем пионерском детстве.
Проводники забирают наши паспорта, говорят мол, чтобы поставить 5-дневную печать для Сахары. Странная вещь, вроде и не нужен тебе паспорт, но отдаешь его с неохотой, испытывая смутную тревогу, дескать : .Как же я без своего когда-то серпастого, молоткастого, а ныне орластого? Чего теперь буду доставать из широких штанин?.
Едем все еще по шоссе, вокруг грязноватые пески, по обочинам — груды мусора. Наконец сворачиваем на целину и через некоторое время попадаем в пустыню в лучшем и высоком смысле слова. Весь окоем наполнен Сахарным песком. Вокруг — ни души, и никаких следов пребывания человека. И вправду — пустыня. Чистый, первозданный нетронутый песок. Теплый, бархатистый на ощупь, он приятно щекочет ладони, когда его пропускаешь сквозь пальцы, и утекает буквально как песок сквозь пальцы.
Скоро пейзаж меняется, и мы уже среди скал, а скалы — среди песка, как полурастаявшее мороженое крем-брюле. Источенные ветрами, в шрамах, морщинах; иногда продырявленные насквозь; иногда нависающие, готовые обрушиться вниз; но каждый раз причудливые, неповторимые, заставляющие работать воображение.
Из животных здесь, кроме орлов, водится в избытке песчаная змея слидия, семейства гадов ползучих. Голова ее всегда повернута в бок, ползает она боком, прыгает боком, а вот кусает не только в бок; страшно ядовита. Забегая вперед, скажу, диких верблюдов в пустыне мы не видели, может они где и есть. Зато я понял, что мы говорим .верблюд — корабль пустыни.. Тут дело не в верблюде. Не в том, что, как я думал, горб его похож на треугольный парус, а в том, что пустыня очень похожа на море, только волны застывшие.
Коренные жители Сахары — туареги. Они — аборигены здешних мест, это потом из Азии пришли арабы. Испокон веков туареги шалили на караванных путях, промышляли разбоем, работорговлей, были хорошими воинами. Сегодня по большей части они осели в городах и деревнях, ассимилировались; но остались упрямцы, которые живу также как и их предки тысячи лет назад — кочуют по пустыне на верблюдах с семьями и нехитрым своим движимым имуществом. В наших планах — набиться к ним в гости.
Наши проводники в Сахаре — потомки туарегов, уже давно несколько поколений проживающие в близлежащих поселках. Вечером они быстро разбивают лагерь внутри расставленных в кружок джипов. Обязательно с двух сторон от обеденного стола — заграждение от ветра. Столом является скатерка, постеленная прямо на песок. Затем они разжигают костерок, рассаживаются вокруг, пьют чай из маленьких чайничков малюсенькими стаканчиками и ведут нескончаемые разговоры о том, о сем, вообще об жизни.
Старший у них 53-летний дядька по имени Кэрим. Человек весьма почтенный и уважаемый по многим причинам: во-первых, по возрасту, во-вторых, он совершил паломничество (хадж) в Мекку и имеет почетное звание хаджа, в-третьих, 25 лет назад он учился чему-то в Белоруссии и еще немного помнит русский и, наконец, он просто хороший, заботливый и добрый. Одет он, как и все в тюрбан, именуемый здесь хаш, белые штаны, национальный халат — бурнус. Но только у него одного поверх халата красуется шинель военного образца. Наверное, поэтому он получил от нас прозвище генерал. Генерал песчаных карьеров. Он объясняется с нами на сложном и сочном винегрете из арабского, французского, английского и русского языков с приправой из мимики и жестикуляции. Лучше всех его понимает Дима. Генерал Диму тоже понимает с полуслова. Вообще у Димки установилось полное взаимопонимание со всеми нашими проводниками, хотя его разговорный винегрет состоит из двух языков — русского и жестов. Арабы его называют Хабиби, что значит типа дорогой, дорогуша.
После генерала идет кто? Правильно, — полковник. Это звание ему присвоили мы, а зовут этого веселого, компанейского мужика Джамаль. Он и гид, и переводчик, и автомеханик, и инструктор по кальяну, и фольклорист, национальные песни и пляски — его стихия.
Не последний по значимости человек — повар Исса, наш кормилец. Кстати, приведу здесь наш режим питания, поскольку это — скелет нашего распорядка дня.
Итак,
в 8 часов — завтрак : хлеб, масло, плавленые сырки типа «Дружба», джем, чай, кофе;
в 14 часов — ланч : какой-нибудь салат, какой-нибудь фрукт, чай;
в 20 часов — ужин : суп типа харчо; что-нибудь мясное-крупяное, типа .каша с мясом второй категории. из кф .Большая перемена.; чай, кофе.
Из экзотического: финиковый джем, верблюжье молоко, эквадорские (!) бананы, хлеб собственной выпечки. Каждый вечер Исса месил тесто, потом угли костра разгребались, выкапывалось углубление в песке, в него помещали лепешку и засыпали сверху углями. Через какое-то время доставали, отряхивали золу и вот Вам пожалуйста — свежий, горячий, пахнущий, с корочкой хлебушек.
Любая еда сопровождается хрустом песка на зубах.
Между ужином и завтраком — сон, между завтраком и ужином — путешествие.
Серега с риском для жизни провез пару аптечных пузырьков медицинского спирта. Мы выпили по глоточку за Сахару, закусили, как положено, маринованным огурчиком. Доза, что и говорить, гомеопатическая, но приятно бросить гражданский вызов реакционной статье закона.
Вечером на закате длинные причудливые тени от каменных природных монументов стелились по застывшему морю пустыни.
После отбоя взял тетрадь, ручку и забился куда-то в пески-скалы. Раньше, встречая в книгах выражение вроде .пишу при свете луны., думал, что это — литературная гипербола, проще сказать — вранье. Теперь вот пишу эти строки натурально при свете луны.
Поскольку нет ни единого звука, ни малейшего движенья, все время что-то слышится, кажется, мерещится, мнится. Честно скажу, страшновато. Это потом мне объяснили, что ночью холодно, змей и прочих гадов нету, а тогда то, господи!
Совершенно особенное, какое-то мистическое, колдовское ощущение.
Лунный пейзаж. Полнолуние. Луна яркая как прожектор, хочется надеть черные очки. Звезды. Скалы, причудливые и загадочные отбрасывают в лунном свете тени, загадочные и причудливые. Стоит абсолютная тишина. И ты сам притихший и завороженный, один во всем мире. Прислушиваешься к этому небу, к Сахаре и — к самому себе.

23.01.05
Акакус — Уанказа
Предрассветье. Я вскарабкался на вершину какой-то скалы. Сначала — сумерки, дрожащий полумрак. Потом — легкое просветление на востоке, и видно, что луна прежде самоуверенная яркая и желтая, начинает, смущаясь, бледнеть и растворяться. Из-за горизонта уже струятся пурпурные лучи, они смешиваются с голубым цветом неба, белым цветом перистых облаков, и получается эдакий насыщенный малиновый цвет. Он понемножку пропитывает вату облаков. Вот он уже над моей головой, и я вижу его плавное течение. Потом, наконец, после долгого ожиданья, но как всегда почему-то неожиданно выглядывает краешек солнца. Сначала оно белое. Белое солнце пустыни. Затем солнце как воздушный шар медленно отрывается от горизонта, одновременно наливаясь огненно золотым цветом. Пустыня оживает, насыщается цветом, проявляется как переводная картинка. Да что я Вам говорю, это надо видеть!
Вообще Солнце — удивительная штуковина. Когда оно встает над горизонтом, настроение тоже поднимается, темнота отступает перед его светом, тает лед в ледниках и сердцах, меланхолия уступает место оптимизму, минор мажору. Из глубины детства всплывают мудрые слова Кнопочки: «Не грусти, Незнайка. Светило бы только солнышко!»
С утра — пеший переход по пустыне. Хорошо, что песок еще не успел нагреться. Очень приятно по нему идти босиком и чувствовать нежное прикосновение Сахары к своим пяточкам.
В скальных пещерах сохранились древние наскальные рисунки — петроглифы, выполненные красной краской на казеиновой основе, изображающие животных. Утверждают, что их возраст — около пяти тысяч лет. Я не поверил, тут солнце, дождь и ветер стирают с лица земли целые горы, а уж красочку то эту, маникюрную. Но старшие товарищи Коля и Виталий мне объяснили, что рисунки сохранились, благодаря защищенности от атмосферных воздействий в скальных гротах. Ну вот я Вам за что купил, за то и продаю.
Дальше снова едем на машинах. По пути натыкаемся случайно на туарегскую деревню. Впрочем, деревня — это сильно сказано, две — три тростниковые хижины. При появлении гяуров женщины и дети переполошились. Генерал остановил нас и провел раунд дипломатических переговоров, не увенчавшихся, правда, успехом. Туарегские мужчины куда то уехали, а без них ни подходить, ни заходить, ни фотографировать нельзя. Категорический от ворот поворот. И, если вдуматься, это правильно. Представьте, Вы уехали в командировку, а к Вашей жене нагрянули здоровые симпатичные мужики с фотоаппаратами.
Мы разочарованные побрели к машинам, но тут одна из женщин что-то сказала генералу, оказалось, попросила лекарство от кашля. Оно нашлось, отпустили без рецепта. Опять было двинулись к джипам, как вдруг после короткой суеты выбегает туарегская тетенька с блюдом вареного мяса на костях, дескать, не побрезгуйте. И мы не побрезговали. Мясо вкусное, хотя без специй, чуть сладковатое; думали, может верблюжатина. .Человечина, — уверенно определил доктор Саша, кто-то из предыдущих гостей-путешественников. А уж доктор то понимает. В диетологии собаку съел, как кореец или Гришковец. Самые впечатлительные из нас принялись примерять обглоданные маслы и кости к своему скелету. Некоторым пришлось впору. От нашего стола ихнему передали шоколад и жевачку. Словом Российско — Туарегская встреча прошла под знаком дружбы и взаимного доверия.
Въезжаем в барханы. Я раньше думал, это — такусенькие холмики, а это — вот такущие горы. Метров пятьсот высотой, ну может четыреста, ну хорошо, хорошо триста тридцать, но уж ни сантиметром меньше. Они имеют причудливые, округлые, я бы сказал, эротичные формы. Их гребни извиваются как хребты варанов, по ним проходят границы света и тени. Цвет песков удивительно чистый, сложно его описать; не оранжевый как апельсин, нет; рыжий как гриб рыжик, чуть розоватый как жемчуг, кремовый как крем-брюле или топленое молоко. И над ровной кромкой бархана — чистейшее голубое небо.
На закате я забрался на самый высокий бархан. Сверху волны барханов кажутся уже не морем, а бескрайним океаном. Как будто ты на корабле, а вокруг — шторм в двенадцать баллов. Метет песчаная метель; песок залетает в глаза, уши нос, хрустит на зубах. Реально спасает хаш, это тюрбан, который накручивается на голову, а конец закрывает все лицо, кроме глаз.

24.01.05
Уанказа — Адад — Миссак — Матхандуш
Холодная ночевка в каньоне. Суточный перепад температур днем — до тридцати, ночью — до минус десяти. Утром руки дубеют от холода, как у нас зимой. Днем мажемся кремами, чтобы не обгореть.
Путешествие по Востоку и знакомство с исламскими традициями накладывает отпечаток на семейные взаимоотношения и вообще воспитывает жен и прочих отбившихся от рук женщин.
Вот Вам реальный подслушанный диалог Ольги и Эдуарда:
Эд: Женщина, ты уже сложила палатку, собрала рюкзак?
Оля: Да, господин.
Для мужского уха эти слова звучат, как музыка.
Много километров едем вдоль удивительно ровной каменной горной стены. Потом вдалеке показывается такая же горная стена. Стены сближаются, сходятся; становится понятно, что мы в каньоне. Едем по руслу высохшей реки. Это каньон Миссак. Такие сухие русла в пустыне называются вади.
Иногда на пути попадаются дольмены — маленькие такие пирамидки, башенки из камня. Объясняют, что это вешки или верстовые столбы, обозначающие путь. Находясь в барханах, важно с вечера обозначить направление движения, потому что за ночь под ветром очертания барханов меняются; просыпаешься, а пейзаж переехал. Одновременно пирамидка — это такое символическое подношение духам на караванном пути. Поэтичный народ эти туареги.
Начинается черная каменистая пустыня — рэг. Все сплошь усеяно крупными острыми камнями на много-много квадратнейших километров. Дикая душевыворачивающая постоянная тряска. Иногда скорость 3 кмч, иногда, когда есть лыжня (наезженная колея), — больше. Здесь у нас было четыре прокола, а вернее разрыва шин. Всего на пять джипов — пять запасок. А дальше? Лучше об этом не думать. Иншалла.
Потом — снова ровная как стол, бесконечная, с абсолютно чистым горизонтом Сахара. Черные враждебные глыбы сменили маленькие красивые камешки, будто бусы рассыпались. Чуть позже среди песка появляются редкие кочки, увенчанные лохматыми пучками сухой травы. Пустыня многолика.
Немного порулил на джипе. Что сказать, Toyota — машина и вправду мощная, с хорошей проходимостью, только немного заносит, когда попадаешь в песчаный сугроб. Тем ни менее приятно : машин других нет, знаков нет, ментов нет (даже дыхнуть непорочным дыханием не в кого), дорожной разметки нет, вообще дороги как таковой нет. Такая свобода окрыляет, хочется ехать куда-то, не разбирая дороги, на какую-нибудь звезду, пока не кончится бензин.
Один из наших арабов, опытный водила, продемонстрировал фирменный финт. С разгона на скорости он взлетает на бархан, на самом гребне резко тормозит и машина сползает вниз за счет собственной массы и инерции. Когда начинает заносить, искусстно подгазовывает и подрабатывает рулем. Получается лихо.
А вот водителю нашей машины, хоть он и рулит с удовольствием, не помешало бы еще годика два поездить с инструктором. Тоже мне понимаешь, Шумахер, елы-палы!
Мама назвала его Мухаммед. А мы окрестили басурманина Максимкой, уж больно он похож на юнгу — негретенка из одноименного кинофильма. Так вот с его нелегкой руки все ухабы были наши. А .Полегче, не дрова везешь!., не скажешь, поскольку на крыше именно что везем дрова.
Несколько раз джип увязал в песке, тогда Максимка включал дифференциал и, если аллах был милостив, медленно выползал из песчаного сугроба. Если это не помогало, то мы включали наши руки и плечи, это помогало всегда.
Однажды, увязнув в очередной раз, Максимка с упорством, достойным лучшего применения, долго буксовал на месте, пока мы не зарылись в песок по пояс так, что не могли открыть двери. Потом минут пятнадцать нас извлекали с помощью другого джипа и троса. И еще минут пятнадцать Генерал Максимку пропесочивал.
Другой раз мы отстали и потерялись. А поскольку Максимка — проводник еще совсем зеленый, как знамя ислама, дороги не знает, а GPS и раций у нас не было как таковых; ощущения, пока нас не нашли, были неподдельными, а эмоции — самые искренние.
По дороге Максимка развлекал нас ливийской музыкой из магнитофона. Представьте : пустыня, полуденный зной, монотонный, почти не меняющийся пейзаж за окном и гнусавые заунывные восточные напевы. Прибавьте укачивающий эффект от езды по пескам. Не заснули?
Дима со словами : «А теперь — настоящее» включил нашу кассету и побаловал Сахару Веркой Сердючкой. Эту музыку, мы то знаем, можно слушать сколько угодно. Хоть две минуты. Вообще на чужбине хорошо всегда идут старые добрые вещи ДДТ и Чижа.
Наконец, прибываем в Матхандуш. Это небольшой каньон со скалистой грядой с удивительно хорошо сохранившимися петроглифами, самыми древними на планете, им более шести тысяч лет. Эти наскальные рисунки, процарапанные или выдолбленные, причем не примитивные, а очень живые, изящные, художественные. Здесь буйволы, страусы, жирафы, олени, слоны, носороги, львы, обезьяны и даже крокодилы — свидетельство того, что когда-то давным предавным давно здесь была саванна, и водились все эти звери.
По вечерам у костра царит дружеская атмосфера. Чай, кальян. Наши путешественницы Оля, Лена, Инна и Алла, ведомые Димой-Хабиби, оживленно беседуют или поют поочередно с арабами соответствующие национальные песни.

25.01.05
Матхандуш — Джерма — Туавива
Восход солнца. Прекрасный, обидно обыденно прекрасный здесь в Сахаре. Наши проводники — довольно праведные мусульмане. Пять раз в день под руководством генерала они совершают молитву — намаз, обратившись лицом к Мекке. В каждой мечети, как Вы знаете, существует специальное место, называемое михраб, это красивая ниша в стене, ориентированная на Мекку. Михрабы есть в аэропортах и вокзалах. В пустыне михрабов, как Вы понимаете, нет, направление определяется приблизительно на восток; предполагается, что аллах разберется. Перед намазом необходимо омыть водой лицо, руки и ноги. Особенное внимание уделяется именно омовению ног. Например, в тех же аэропортах и вокзалах в туалетах предусмотрены ногомойки. И они не простаивают, тут все не понарошку. Если, скажем, путешествуя по пустыне, Вы спросите много ли осталось воды, то европеец Вам ответит, к примеру: .два литра. или .на два дня., а мусульманин скажет : «на две помывки ног».
Но, честно говоря, такое искреннее, не показушное, убежденное отношение к вере вызывает уважение.
Умывшись, мы тоже совершили наш утренний намаз. В смысле масла на хлеб.
Идем на базар для туристов. Сувениры и прочее. Торгуют только мужчины — потомки славных туарегов и продают, соответственно, изделия туарегских народных промыслов.
Перстни, бусы, шкатулки, сережки,
Кошельки, статуэтки и брошки,
Ножи, ножницы, кольца, браслеты,
Амулеты, кинжалы, кастеты,
Ожерелья, ремни и сандалии
И так далее, и так далее.
Интересно убедиться, что здесь тоже действуют общие законы рынка. Спрос рождает предложение; когда были раскуплены именно те бусы, которые всем нравились и представлялись дефицитом, тут же откуда-то принесли еще мешок таких. На то, что есть в ассортименте у всех продавцов, цену можно сбить в несколько раз; на действительный эксклюзив цена почти не уторговывается. Туареги охотно идут на бартер. Особенно интересуются часами, видимо желая идти в ногу со временем.
Торгуясь, не продуктивно обижаться и уходить с недовольным видом в надежде, что тебя окликнут. Процесс торговли лучше начинать с прелюдии, — как дела, то да се, кто ты, откуда, а мы вот сами не местные и т.д. И затем только начинать торговаться непринужденно, эмоционально, весело, закатывая глаза, хлопая по плечу, подмигивая. В конце концов стороны ударяют по рукам, причем каждая из них остается в уверенности, что облапошила другую. Получается эффективнее и веселее.
Торговаться на рынке — это некий психологический спорт. Кроме того — это школа актерского мастерства, яркое театральное действо, со своими законами жанра, драматургией и даже буфетом (если Вы — серьезный покупатель Вас угостят чаем). Хорошо и правильно, если Вы получаете при этом эстетическое удовольствие. Но простите, я, кажется, заболтался.
Ночуем в кемпинге. Наконец-то душ, кровать — маленькие человеческие радости.
Купили на рынке барана к ужину. Добрый доктор Саша тоже, оказывается, героически провез в аптечке зарытый в таблетки пузырек чистого медицинского. Когда пьешь из пузырька, невольно тосты хочется говорить на медицинские темы и по латыни. Закусили специально припасенными для этого случая бородинским хлебом и чесночком.

26.01.05
Туавива — оазисы — Себха — Триполи
С чем сравнить появление оазиса с водой в пустыне? Чтоб Вам было понятно, представьте, что выпадает Ваш номер на рулетке. Восторг! Все сразу оживает вокруг. Вы купаетесь в счастье.
Или Вы — на рыбалке. Не клюет. Вот не клюет, и все. Вы уж и червячка три раза сменили и поплевали три раза на него, а все одно — беспросветка. Поплавок стоит гордо и непоколебимо, как мечта импотента. И вдруг, трык, трык, — клюет. И Вы думаете : «Ух, ты! А чего. Ух, ты!», кругов то на воде нет. Может, померещилось, может это мираж.
Кстати, миражи в пустыне бывали часто. Видятся такие озера или морские заливы, иногда будто бы поросшие травой, камышами. Вода блестит, переливается на солнце, а подъедешь ближе — нет ничего.
С чем сравнить появление миража в пустыне? Это когда кажется, что вон та симпатичная девушка как-то по-особенному на Вас смотрит.
Первый оазис на нашем пути — самый красивый, он называется по нашему по-арабски Умм-аль-маа, что означает .Мать воды.. Вообразите себе : бесконечное тело Сахары, на нем — маленькая родинка сказочного озерца, в зеркальной глади которого отражаются ирокезские чубы финиковых пальм. На берегу сидит, пригорюнившись, как сестрица Аленушка, одинокий туарег.
Другой оазис, самый большой, носит имя Габор оун , что означает «могила Оуна».
Легенда гласит, что святой старец Оун уединенно жил на берегу озера, молился, проповедовал, снова молился. И после смерти Оуна Солнце, преисполненное уважения к его святости, не иссушает озеро. На берегу, на месте могилы старца стоит, чуть было машинально не сказал крест, на самом деле — зеленый флаг.
Вода в озере необычайно соленая. Утонуть невозможно, выталкивает как пробку из шампанского. Плывешь брассом, а плечи торчат из воды. Выйдя из воды, становишься, весь белый от соли, как пельмень в муке. Купальные трусья — как после бетонного раствора из к/ф «Джентльмены удачи».
Вода сверху ледяная, градусов 10 — 12, а внизу, если опустить ноги, — очень теплая, градусов 25–30. Против всех законов физики. У меня по ней всегда была твердая тройка, но понимающие, физически-грамотные люди растолковали, что теплообмен соляного раствора и теплообмен просто воды — две большие разницы.
Глубина озера точно не известна. Рассказывают, что какой-то пытливый дяденька взял груз, веревку длиной 150 метров, стал опускать. Веревки не хватило.
Сахара прекрасна! Она завлекает, все время представая перед нами в новом обличье. Красуется и меняет для нас свои наряды, подчеркивая привлекательные изгибы своей фигуры и округлость форм. Она распахивает нам свои широкие жаркие ждущие объятья. Строит нам глазки миражами, открывает свои сокровенные оазисы, напевает что-то волнующее на ушко своими ветрами, обжигает горячим дыханием. И я чувствую, что влюбляюсь.
Уезжать от нее не хочется, да надо; вечером самолет, а времени уже в обрез. Звучит команда : «Поехали!», за время путешествия ее выучили все наши ливийцы. Крутые виражи, горки, ямы, рев моторов, вихри песка из-под колес, словом, ралли Париж-Даккар в чистом виде. И вот, наконец, выезжаем на шоссе. Возле аэропорта Себхи прощаемся с проводниками, спасибо им. Затем выбиваем наши рюкзаки и сумки от песка, как ковры от пыли. Все ж таки маленько песку остается за шиворотом и в волосах.

27.01.05
Триполи — Будапешт — Москва
Части из нас: Коле, Эдику, Оле, Саше, Сергею, Диме предстояло дальнейшее путешествие в древний Гудамес, другие: Виталий, Серега, Паша, Лена, Инна, Алла и я возвращались в Москву.
Сами знаете, как приятно вдруг встретить на чужбине знакомых или друзей. Но как же трудно расставаться, расходиться в разные стороны с теми, кто жил с тобой бок о бок, шел нога в ногу, встречал трудности плечо к плечу. Ампутация без наркоза. Мужчины роняли скупую мужскую слезу, женщины, соответственно, — щедрую женскую.
По прилету в Будапешт в пол восьмого утра выпили за ребят не по капельке.
Какое самое сильное впечатление от путешествия? Это — не Сахара, не барханы, не оазисы, а люди, осязаемые реальные человеки, которые и создают это впечатление. Своим присутствием они одушевляют увиденное, наполняют его смыслом, а иначе это все — просто красивая открытка.

Послесловие
Вообще странно, послесловие это буквально — после слов. Но пока идут слова, и Вы их читаете, это как раз — словие. А послесловие после Путешествия как послевкусие от хорошего вина — это впечатление, которое остается Вам, чтобы делиться им с понимающими людьми, что-то забывая, что-то приукрашивая, находя все новые и новые слова.
Чем перебить это послевкусие? Только новым вином или новым Путешествием.
Так что послесловие это только лишь пауза между двумя Путешествиями, этим и будущим.
Итак, внимание, Читатель, наступает послесловие.

Сергей Улюкаев. Ливия, февраль 2005.